Сергей Кургинян: Под угрозу поставлено самое дорогое – семья
Сергей Кургинян: Под угрозу поставлено самое дорогое – семья
Вопрос: Расскажите об акции, которая прошла накануне. Вы снова собирали подписи для того, чтобы не допустить создания в стране одной из извращенных форм ювенальной юстиции?
Сергей Кургинян: Мы принесли в приемную президента более 140 тысяч подписей, которые собирались по всей России. Это протест не против «ювеналки» вообще, а против двух конкретных проектов федеральных законов «О социальном патронате» и «Об общественном контроле за обеспечением прав детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей». Авторы этих законопроектов говорят, будто они не имеют никакого отношения к ювенальной юстиции, но это не так. Там «ювенальные уши» торчат отовсюду. Но я хочу сказать немного о другом. 6 февраля 2012 года кандидат в президенты Владимир Путин опубликовал статью в одной из центральных газет, в которой рассказал об «активном праве». Там он утверждал, что если в интернете будет собрано 100 тысяч писем в поддержку каких-либо альтернативных гражданских инициатив, то эти инициативы будут приняты к рассмотрению властями. У нас более 140 тысяч писем, не интернетовских, а вполне реальных, живых, с адресами конкретных людей. Мы спрашиваем: что теперь будет с «активным правом»? Мы просим Президента и даже настаиваем на том, чтобы было задействовано то самое «активное право», о котором он говорил.
Вопрос: Представитель профильного думского комитета, которая вчера представляла законопроект «О социальном патронате» Ольга Баталина заявила, что понимает озабоченность некоторых общественных организаций, поскольку в документе есть «узкие места» и расплывчатые формулировки, и призвала совместно доработать законопроект ко второму чтению. Вы будете принимать участие в этой работе?
Сергей Кургинян: Естественно, мы будем принимать участие во всех мероприятиях, которые позволят снизить издержки этих законов для наших сограждан. Но возвращаясь к теме «активного права», я хочу, чтобы Дума рассмотрела не только наши поправки, но и наши альтернативные законопроекты. Наши требования принципиально отличаются от любого другого протеста, например, от протеста «белоленточников». Мы не болтаем, а пашем! Мы собирали эти 144 тысячи писем с подписями по всей стране. И собирали их долго и с большими усилиями. Теперь нас, конечно, можно проигнорировать. Но тогда президенту Путину надо отказаться от своих предвыборных обещаний. А все понимают, что лучше их исполнять. Мы выводим людей на улицы, но это не конечная цель, это часть нашей работы. У нас есть схема политической деятельности, которой нет у «белоленточников». У нас есть комитеты, которые разрабатывают альтернативные законопроекты. И без всякой патетики хочу сказать, что такое происходит впервые в истории России.
Вопрос: В чем конкретно Вас не устраивают аспекты законопроектов, которые рассматривает Дума, и что Вы собираетесь предложить как альтернативу?
Сергей Кургинян: Мы понимаем, что проблема есть. Бывают родители – алкоголики которые действительно издеваются над своими детьми. Но есть несколько вещей в законах, которые нас не устраивают. Самое главное, это расплывчатые формулировки. Что значит: дети страдают от пьянства родителей? Есть побои, которые наносятся детям, есть факты, когда детей морят голодом, есть беспробудное пьянство взрослых, которое зафиксировано соответствующими органами. Но есть то, что раньше называлось «детские комнаты милиции», есть комиссии по делам несовершеннолетних. Есть, в конце концов, уголовный кодекс, так давайте его ужесточать, чтобы наказывать горе-родителей. И еще надо сделать так, чтобы «неработающие» статьи УК применялись нашими судами. Когда эффективны органы опеки? Вероятно, когда судом уже принято решение о лишении родительских прав, и органы опеки тогда должны выполнять свою работу, для которой они созданы, и смягчать это решение суда. Но органы опеки не должны врываться в дома раньше, чем кто-либо и предлагать суду какие-то варианты решений. Социальный патронат, о котором идет речь в законопроекте, будет обслуживать гигантское министерство. И если зарплату, которую будет получать патронирующий чиновник, просто отдать семьям, которые он будет проверять, то многие проблемы можно будет решить без патроната! Мы ведь знаем, что во всем мире основная причина неблагополучия детей – это бедность родителей. Кроме того, если мы хотим действительно создать общественный контроль за патронатом, то пусть родители проголосуют за тех людей, которые будут отвечать за их детей. И деятели из Общественной палаты тут совсем не причем! За Общественную палату никто не голосовал! Ее не существует как выборного органа. Там другой механизм: какие-то общественные организации кого-то выдвигают, потом какой-то чиновник решает, включать их в список или нет. И что? Часть этого органа можно сделать министерством по делам детства? У нас, конечно, есть свои альтернативные законопроекты, которые разрабатываются юристами, которые проходят социологическую проработку с построением моделей, чтобы выяснить реакцию общества. Я хочу подчеркнуть еще раз, вся наша работа была бы артелью «Напрасный труд», если бы не «активное право», о котором Путин заявил 6 февраля! Это же не мы о нем сказали! За этим предложением последовала работа тысяч наших волонтеров. У нас был уникальный случай, когда в Вышнем Волочке совершенно слепой человек, со своей полуслепой матерью, ходил по квартирам и собрал 400 подписей. Если нас и нашу инициативу проигнорируют, то мы создадим Комитет защиты семьи, который будет действовать в интересах граждан. Наша задача вовсе не в том, чтобы начать хаос, напротив, мы хотим не допустить действий, которые могут привести к хаосу. И вот вам еще аргумент: всем же понятно, что никакой социальный патронат не будет применяться в исламских регионах. И что все это будет означать? То, что центробежные тенденции будут нарастать? А нам разве их мало? Нам мало того, что происходит в Татарстане? Зачем все это делается?
Вопрос: В поддержку вашего письма против этих законопроектов высказалось немало авторитетных деятелей культуры. Вы рассчитываете на их поддержку и в дальнейшем?
Сергей Кургинян: Да, конечно, мы рассчитываем на их поддержку. Это огромное количество именитых писателей, артистов, академиков – всего более 140 человек. Я не буду пересказывать текст письма, его можно найти в интернете. Нас поддержали люди с разными убеждениями. Достаточно сказать, что вместе со мной пресс-конференцию, посвященную этому письму, вел Виталий Третьяков. А ещё одним из «подписантов» «Открытого письма деятелей науки и культуры» был Юрий Норштейн – скорее всего, человек иных, чем у меня, политических взглядов. Тут не место идеологии, потому что под угрозу поставлено самое дорогое – семья. Это то, что нам не простят.
Вопрос: В борьбе с ювенальными технологиями вас поддержала Русская Православная Церковь. Собираетесь ли вы поддерживать ее в борьбе с проявлениями вандализма и осквернения святынь?
Сергей Кургинян: Я буду поддерживать Церковь, потому что при всех издержках, которые я прекрасно вижу, это институт, который накапливает в себе нематериальные ценности. А потом я прекрасно понимаю, кто атакует Церковь и зачем это делается. Ее атакуют так же, как когда-то атаковали КПСС, чтобы сломать каркасные конструкции, а потом уничтожить государство и Россию как страну. Ссылаясь на отдельные несовершенства церковного механизма, его будут ломать, но вовсе не для того, чтобы потом отремонтировать, а чтобы все полетело в тартарары.
Полный текст интервью на сайте nakanune.ru http://www.nakanune.ru/articles/16943